= Моя "она".
Она, как авторитетно утверждают мои родители и начальники, родилась
раньше меня. Правы они или нет, но я знаю только, что я не помню ни
одного дня в моей жизни, когда бы я не принадлежал ей и не чувствовал
над собой её власти. Она не покидает меня день и ночь; я тоже не
выказываю поползновения удрать от неё,— связь, стало быть, крепкая,
прочная... Но не завидуйте, юная читательница!.. Эта трогательная связь
не приносит мне ничего, кроме несчастий. Во-первых, моя «она», не
отступая от меня день и ночь, не даёт мне заниматься делом. Она мешает
мне читать, писать, гулять, наслаждаться природой... Я пишу эти строки,
а она толкает меня под локоть и ежесекундно, как древняя Клеопатра не
менее древнего Антония, манит меня к ложу. Во-вторых, она разоряет
меня, как французская кокотка. За её привязанность я пожертвовал ей
всем: карьерой, славой, комфортом... По её милости я хожу раздет, живу
в дешёвом номере, питаюсь ерундой, пишу бледными чернилами. Всё, всё
пожирает она, ненасытная! Я ненавижу её, презираю... Давно бы пора
развестись с ней, но не развёлся я до сих пор не потому, что московские
адвокаты берут за развод четыре тысячи... Детей у нас пока нет...
Хотите знать её имя? Извольте... Оно поэтично и напоминает Лилю, Лелю,
Нелли...
Её зовут — Лень.
раньше меня. Правы они или нет, но я знаю только, что я не помню ни
одного дня в моей жизни, когда бы я не принадлежал ей и не чувствовал
над собой её власти. Она не покидает меня день и ночь; я тоже не
выказываю поползновения удрать от неё,— связь, стало быть, крепкая,
прочная... Но не завидуйте, юная читательница!.. Эта трогательная связь
не приносит мне ничего, кроме несчастий. Во-первых, моя «она», не
отступая от меня день и ночь, не даёт мне заниматься делом. Она мешает
мне читать, писать, гулять, наслаждаться природой... Я пишу эти строки,
а она толкает меня под локоть и ежесекундно, как древняя Клеопатра не
менее древнего Антония, манит меня к ложу. Во-вторых, она разоряет
меня, как французская кокотка. За её привязанность я пожертвовал ей
всем: карьерой, славой, комфортом... По её милости я хожу раздет, живу
в дешёвом номере, питаюсь ерундой, пишу бледными чернилами. Всё, всё
пожирает она, ненасытная! Я ненавижу её, презираю... Давно бы пора
развестись с ней, но не развёлся я до сих пор не потому, что московские
адвокаты берут за развод четыре тысячи... Детей у нас пока нет...
Хотите знать её имя? Извольте... Оно поэтично и напоминает Лилю, Лелю,
Нелли...
Её зовут — Лень.